Автор: Георгий

Синь небесная, разливанная

веселишь собой осень златую.

Да и я смеюсь, в небо глядючи.

Знаю, ясный день будет ладиться.

Будут ладиться чувства с милою,

даже ветер злой нас помилует.

Улетит сей час в дали дальние

и на времечко там останется.

Осветит дары ясно солнышко,

улыбнётся нам милой Золушкой.

Одарит ковром Земля – матушка.

Знать пришла пора нам сосвататься.

Откуда брать мне вдохновенье –

спросил я тихо у берёз, —

чтобы сердечное биенье

вело меня в оазис грёз?

И я услышал шелест листьев

с негромкой просьбой – оглянись,

взгляни на землю взглядом чистым,

шагай в неведомую жизнь.

И, не найдя дороги торной,

я вышел в самый бурелом.

А там загадочных историй

и дивных сказок полон дом.

И в каждой сказке правит правда

и верх над злом берёт добро.

На лицах гордых вижу радость,

но не бесчувственный упрёк.

Нектару радости отведав,

увидел мир совсем иным.

С осенним днём вступил в беседу,

тотчас признав его родным.

И полились златые строки

с любовью к матушке – Земле.

И расцвели пути – дороги,

зелёный свет зажегся мне.

В холодном мраке осень заблудилась,

укрыли землю вольные ветра.

Ушло тепло и с нами не простилось.

Быть может, завтра выглянет с утра.

Быть может, завтра ласково коснётся

раздетых крон и сморщенной травы.

Попутный ветер нежно улыбнётся

и улетит в просторы синевы.

Во всей природе робкая надежда

питает нас последнею листвой.

Но в облаках задиристых и снежных

находим мы характер озорной.

Иду туда, куда глаза глядят.

Шагаю ввысь и опускаюсь в бездну.

Порой над бездной вороны кружат,

и завывает ветер нелюбезный.

Но я порывам ветра не сдаюсь,

преградам водным в спешке доверяюсь.

Передо мной моя родная Русь,

я перед ней душою открываюсь.

И чем трудней житейская стезя,

тем мой порыв добрей и бескорыстней.

Тем озорней познавший волю взгляд,

и голос мой становится речистей.

Я воспеваю утренний рассвет

с немой красой осеннего убранства.

И пропадает груз прошедших лет,

что донимал с ретивым постоянством.

Спасибо, Русь, за чистый небосвод,

за широту душевного общенья,

за то, что даришь жизнь мне без невзгод,

но с красотой земного ощущенья.  

С большой тоской взираю на людей,

что лебезят перед крикливым хамством.

И их сношает конченный злодей,

познавший вкус ослиного упрямства.

Мне говорят – дешевле промолчать,

чем нарываться на бездушность взгляда.

Лицом покорность тихо излучать,

когда стоит туповельможный рядом.

Таких примеров в обществе не счесть,

когда туманит разум лицедейство.

Уходит вглубь достоинство и честь,

и правит бал махровое плебейство.

Как белый камень, но не в глубине.

И голос твой не слаб по божьей воле.

Ты не из тех, кто шепчет в стороне,

а выступаешь от душевной боли.

Свалилась мгла на гордый облик твой

через потери, зависть и репрессий.

Но добрый ангел взвился над тобой,

тебя хранит без пафоса и лести.

И беспрестанно Реквием звучит,

кричит любовь пронзительно и пылко.

Твоя душа доселе не молчит,

не заглушить её смертельной ссылкой.

Окунувшись спросонья в осеннее утро,

я сквозь призму дождя вижу город родной.

Мне под шелест дождя озорно и уютно.

Я как будто бы встретился с ранней весной.

Пахнет ветреной свежестью питерский воздух.

Видно чудную прелесть  умытых домов.

Фонари над мостами похожи на грозди,

а, быть может, на тень марсианских плодов.

И игривые капли стучат по Фонтанке,

выбивая рапсодию бодрого дня.

Я представил себя в светлом образе Данко,

и расщедрилось сердце в груди у меня.

Над твоим изголовьем я зонтик раскрою

из цветных настроений и добрых утех.

На лирический лад твои мысли настрою,

чтоб в дому загорелась звезда на успех.

Чтобы серая мгла осветилась улыбкой,

и исчезла в ночи набежавшая грусть.

И любовь не покажется горькой и зыбкой.

Ради этих надежд я за зонтик берусь.

Терпеть не могу чинуш

в обличии доброй феи.

У них в подсознании  глушь.

В душе они лицедеи.

У них в головах цейтнот,

точнее нехватка воли.

Забит деловой блокнот

стенаньем забытой боли.

Им проще ответить – да

и тут же забыть о просьбе.

Чужая — не их беда,

пускай через мзду попросят.

Впустую пищат звонки,

чинуши не слышат писка.

Судачить им не с руки,

хотя разговор без риска.

И мается человек,

пытаясь найти управу.

Но виден лишь дальний свет

в тоннеле с названьем право.

Святой СОФИИ дружная семья –

хранитель веры, кладезь благородства.

Она ушла, священный крест храня

и не принЯв безбожьего уродства.

Она ушла, но в памяти людской

её хранят, за святость почитают.

Она несёт божественный покой,

а божий лик дорогу освещает.

Мы ежечасно с ВЕРОЮ живём,

растим детей, осваиваем нивы.

В манящий мир с НАДЕЖДОЮ идём,

чем отгоняем робкую пугливость.

Не забываем в спешке про ЛЮБОВЬ.

Нам без любви закрыты двери храма.

С ней открываем таинство миров

без суеты и пошлого бедлама…

…Поторопись те чувства обрести,

жизнь коротка у нас на белом свете.

И неспроста на жизненном пути

мы бережём любую благодетель.