Рубрика: Стихи из под пера

Туман подкрался тихой сапой

в интимность парковых аллей.

Накрыл свиданья влажной лапой,

уменьшив счастье у людей.

Ухудшил поиски друг друга,

а то и вовсе разлучил.

Носили зло его услуги

без обязательных причин.

Но счастье злу не поддаётся.

Туманность парка – не беда.

Смешинкой радость раздаётся,

связав любимых навсегда.

Устав от поисков любви,

юнец спросил у мудреца –

скажите, где любовь найти,

чтобы до самого конца.

На миг задумался мудрец,

потом изрёк сии слова –

любовь свою ищи в добре,

чтоб закружилась голова.

Любовь в поступках и словах,

в сиянии глаз и жестах рук.

В сердечных, радужных делах,

какие ждёт святая Русь.

Она в надеждах и мечтах,

в объятьях, дарящих тепло.

В красе улыбки на устах,

что возбуждает твою плоть.

Женщина – глоток воды при жажде.

В горести – целебный эликсир.

Ставшая твоей судьбой однажды,

взглядом украшает этот мир.

Женщина – источник нежной ласки,

только ты его не осушай

глупым недоверием, оглаской

тайны, что доверила душа.

Женщина – красивый жест каприза,

ты его улыбкой поощряй.

Никогда не порти укоризной,

чувственные рифмы выбирай.

Женщина – хранительница веры,

только эту веру поддержи

страстной джентельменскою манерой,

что позволит честно жизнь прожить.

Женщина – родной носитель счастья,

нежностью хранящий ваш очаг.

В этом принимай своё участье,

каждое желанье привечай.

Ты увидишь новое рожденье,

радостью украсившее быль.

Женщина – святое продолженье

общей не стареющей судьбы.

Хотелось верить мне в безгрешность

всех тех, кто к власти приобщён.

Считал, как смачно люди брешут

о тех, кто властью наделён.

Но правда жизни подтвердила –

греховна власть у нас, друзья.

Она в греховность заводила

людей, которых знаю я.

Кто сам из них поверил в святость.

Кого на святость возвели.

И вот уже карман для взяток

и отторжение земли.

И вот уже дворцов палаты

и зарубежные шале.

В престижный ВУЗ детей по блату

иль кадиллак, иль шевроле.

Кричат — не писаны законы

для тех, кто к власти приближён.

А будешь выть, глухие зоны,

а в них не действует закон.

Родная Русь, доколе будет

цвести коррупция и блат?

Когда мздоимцев поубудет,

и жизнь пойдёт у нас на лад?  

Зорька утренняя будит

ненаглядную мою.

Гладит солнцем пряди, груди.

Я сдержаться не могу.

Забываю потянуться,

так истома разлилась.

Помогаю ей проснуться,

не жалею страстных ласк.

Неземное наслажденье

ощущаю всей душой.

Чую, будет продолженье,

только ты глаза закрой.

Я скучаю по бабьему лету,

по духмяности русских стогов.

Когда встреча улыбкой согрета,

и желанье известно без слов.

Когда в счастье уводят тропинки,

по которым ещё не ходил.

Там любовь берегут по старинке

без тупых наставлений светил.

Там открытость в словах и поступках

украшает привычный уют.

И за ложь не идут на уступки,

не дают долгожданный приют.

Там обилие доброго света,  

под которым я радость делю

Вот такое оно, бабье лето.

И за это его я люблю.

Багряной осени любовную перину

нам листопад игривый постелил.

На долгий путь судьбу благословил,

связав сердца и души воедино.

Мы каждый раз шагаем в листопад,

благодарим осенним танцем сваху.

И отдаём с хмельной подачи Вакха

святой любви божественный заряд.

А насладившись прелестью любви,

стряхнув с себя осенние улики,

выходим в мир с восторженной улыбкой,

чтоб нашу жизнь вновь розами увить.

Осень в небо стремится листвой.

Смотрит в озеро грустной ракитой.

Её щедрой росистой слезой

опустевшие земли залиты.

Облетает былая краса,

листопадом на землю ложится.

Потускнели златые леса.

Не смогли они с ветром ужиться.

Заливаются нудным дождём

проторённые к счастью тропинки.

Оставляют любовь на потом

те, кто чувства забыли в глубинке.

И терзает осенняя грусть

одиночеством скованных граждан.

Я лечить этих граждан берусь,

только грустные мысли заразны.

Ковром расстилается щедрая осень.

Тропинки ведут в листопад.

Багрянцем и золотом землю обносит,

готовит цветной маскарад.

Игривое солнышко ей помогает,

лучами ласкает листву.

От солнечных ласк росяница сверкает

и паром летит в синеву.

Я чувствую в этом земное блаженство,

играю с шуршащей листвой.

Слагаю стихи для восторженных женщин,

но песню любви для одной.

Щебетанье милой женщины

слух мой тешит лаской.

Тушит пламя раздражения

чувственной окраской.

Я беру в объятья нежные

милое созданье.

И дарю любовь безбрежную

видом обожанья.

Отдаётся чувствам трепетно

милая зазноба.

Уплываем с жарким лепетом

в наслажденье оба.

Не спешим оттуда выбраться,

нежности смакуем.

Не хотим другого выбора,

ласкою воркуем.