Автор: Георгий

Милый город, доброй ночи,

пусть хранят тебя огни.

Ночь лишает полномочий

все, что в свет выводят дни.

Твой огонь соединяет

разведенные мосты.

Настроение меняет,

и звучит любовный стих.

С ним премудрый Исаакий

устремляется в полет.

По Фонтанке добрым знаком

возле берега  плывет.

На Ростральные колонны

с чувством важности глядит,

потому, что у колонны

факел в будни не горит.

По желанию счастливых,

он струится из окон.

От Орешка до залива

виден свет со всех сторон.

Крещенский мороз хороводит в округе.

Игривое солнце ласкает снега.

Серебряный иней искрит на подпруге.

Ретивая тройка пустилась в бега.

 

Красуются в белом леса, перелески,

в изнеженном поле блестит белизна.

Слезятся глаза не от снежного блеска,

а лишь оттого, что природа красна.

 

Спешу насладиться красивым безмолвьем.

Душой окунаюсь в морозный простор.

Не нужно мне юга с ласкающим морем.

Его я меняю на снежный престол.

 

Крещенский день, мороз крепчает,

клубится паром Иордань.

Вода святая очищает

и будоражит божья дань.

 

И Петропавловка дивится

потоку жаждущих мирян.

В купели таинство творится,

встречают здесь святую рань.

 

От освященного купанья

надеждой светятся глаза.

Легко для тела испытанье,

когда в купель зовет душа.

Смакую женский аромат,

припав к груди твоей губами.

Приятный вкус вбираю в память

и тороплюсь тебя ласкать.

 

Струится нежное тепло

и трепет жаждущего тела.

Нет места ласке скороспелой,

когда всерьез взыграла плоть.

 

Когда приветный огонек

ловлю в глазах твоих бездонных.

Ласкай меня, моя Мадонна,

бери за то любой оброк.

 

Я за любовь не поскуплюсь

отдать разбуженные чувства,

чтоб в неге чудного безумства

услышать — я тебя люблю.

Метет метель, ни зги не видно.

Иду от милой в никуда.

За душу грешную обидно,

со мной сплошная маята.

 

Душа моя покорно сносит

любую ветреную блажь.

Идет со мной покорно в осень,

иль на весенний вернисаж.

 

Беру ее с любовью в лето,

купаю в море голубом.

Ее ворчанье без ответа

звучит в сознании моем.

 

А сколько песен вместе спели,

потом ругались в тишине.

И вот теперь под вой метели

ей признаюсь в своей вине.

Российская земля,

присыпанная снегом.

Уводит санный путь

в покои белизны.

Там правит не мороз,

а сказочная нега.

Там снежное тепло

и радужные сны.

И я спешу туда,

вдыхаю полной грудью

сосновую красу,

березовый восторг.

Под дивный снегопад

душой срастаюсь с Русью

и сердцем познаю

живительный простор.

Мой милый очкарик сидит на диване,

Булгаков пригрелся в руках.

К Мольеру его откровение манит

с сомнением в первых строках.

 

Доселе ты знала иного Мольера

и им восхищалась не раз.

Булгаков отдернул другую портьеру

и сбил восхищение с глаз.

 

Теперь ты узнала повесу Поклена

с сокрытием истинных чувств.

Он выбрал для брака сестрицу Мадлены,

младую представил к венцу.

 

Великую разницу в датах рожденья

ему ты простить не смогла.

И только комедиям выдав прощенье,

с Булгаковым тихо легла.

Мне хочется тебя любить

любовью кроткой, бесконечной.

Чтоб чувство нежности испить

и улететь с тобою в вечность.

 

Мне хочется тебя ласкать

до поглощающей истомы.

И только счастье в ней искать,

с которым нынче не знакомы.

 

Мне хочется, но не могу

унять стеснительную робость…

…Не бойся, милый, помогу,

ну, обними меня, попробуй.

 

Бежать, стрелять и побеждать –

таков девиз биатлонистов.

Даешь победу только чисто,

иное будем отвергать.

И не впервой нам убегать,

когда соперник дышит в спину.

Нельзя бежать наполовину,

ведь мы не вправе отступать.

Нам не преграда мокрый снег,

крутые спуски и туманы.

Вдали рубеж мишенью манит.

Прицел, стрельба и снова бег.

И снова снежная лыжня

с непредсказуемым скольженьем.

Одно неловкое движенье

и под ногами целина.

Но этот способ не для нас

в российских планах нет паденья.

Под нашим флагом возрожденье

и дух командный про запас.

Мой Петербург усыпан белым снегом.

Сковало льдами дерзкую Неву.

Снежинок рой парит блаженно с неба,

и люди льнут к святому Рождеству.

 

Во всех церквях рождественские службы.

Звучит над градом звон колоколов.

И небосвод восторгами разбужен –

благая весть летит поверх голов.

 

И с этой вестью грезы оживают,

сияет явь распахнутых сердец.

Былые распри люди забывают,

а кто-то счастье манит под венец.