Автор: Георгий

Три буквы, связанные вместе,

в себя вбирают целый МИР.

И с этим спорить неуместно,

как неуместен в битвах пир.

Но есть хулители канонов,

распространители грехов.

Они сбиваются в колонны,

несут свободу из оков.

Швыряют грязь на всё святое,

наводят мерзостный бедлам.

Планету к гибели готовят,

не прикрывая стыд и срам.

Им в этом МИРе не пристало

дарить душевное тепло.

У них война на пьедестале,

а с ней безжалостное зло.

Пора бы их утихомирить,

чтобы сберечь небесный свод.

Храните МИР, живите в МИРе.

Добро несущих большинство.

Что ж ты, ветер, душу рвёшь?

Что ж ты слёзы вышибаешь?

Иль глумиться невтерпёж,

или счастье не прощаешь?

Счастлив я на склоне лет

тем, что встретил милый образ.

Он – бесценный амулет,

по судьбе попутчик добрый.

Я готов ему отдать

чувств бездонное наследство.

Я готов преградой стать

от коварного соседства.

Так что пыл свой остуди,

счастье воем не уменьшишь.

Светит солнце впереди,

а оно приятный сменщик.

Храни, мой Бог, защитников России.

Тех, кто воюет, жизни не щадя.

Дай им в бою тройной источник силы.

Всё остальное сделает солдат.

Он до конца пойдёт в борьбе с нацизмом,

освобождая русские края.

Он свято верит, за спиной Отчизна,

которую почётно охранять.

Которая, как мать, хранит надежду,

что в дом родной вернётся наш герой.

Ему готовит мирные одежды

и постоит за честь его горой.

В снегу притихшая деревня.

Избушки в сказочной красе.

Покрыты инеем деревья.

Покой на снежной полосе.

Под лаской солнечного света

она искрится серебром.

Проделки взбалмошного ветра

не донимают отчий дом.

Он притулился у дороги,

что вьюга снегом занесла.

Не видно тропки до порога.

Зима резвилась не со зла.

Весна придёт, оттают чувства,

оттает сонная земля.

И в милый дом вернётся чуткость

простуду печки  исцелять.

Дней декабрьских круговерть

в ауре мечтаний.

В Новый год закрыта дверь,

но момент настанет.

Снова выйдет Дед Мороз,

ёлочка зажжётся.

Мы уйдём от скучных проз,

детство отзовётся.

Закружится хоровод

в радостном звучании.

Заискрится небосвод

в праздничном сверкании.

В калейдоскопе жизненных картинок

мелькают Богом данные деньки.

Одни в сетях житейской паутины,

Другие — голубые родники.

В них детство озорное хороводит,

и отрочество сполохом горит.

Они меня из юности уводят

туда, где счастьем зрелость говорит.

И всюду вижу милые просторы

с напевной грустью волжских берегов.

И тем напевам сердце моё вторит.

Душа стремится выйти из оков.

И чем мудрей становишься с годами,

тем ностальгия чаще и острей.

Она наружу катится слезами

и возрожденьем пробует гореть.

Тает снег, надежда тает.

В лужи смотрится печаль.

Разве мы о том мечтали,

видя снежную вуаль.

Окунались мы с восторгом

в белоснежный океан.

С разухабистым задором

обнимали зимний стан.

Восхищались годом старым,

давшим ёлки в хоровод.

Не скупились на подарки,

ожидая Новый год.

Но декабрьские морозы

сдулись ветреным крылом.

На ресницах стынут слёзы,

слякоть видится кругом.

Вот и опять петербургская слякоть

лезет в анналы души.

Ей, ненаглядной, приходится плакать.

Слёзы суши, не суши.

В горьких слезах новогодние ёлки.

Где их природная стать?

Ветры шальные, как злобные волки,

кроны желают трепать.

Бродят по небу плаксивые тучи,

льётся холодная хмарь.

Стих Петропавловки голос певучий,

сник карильон — пономарь.

В мокрых дворах надоедная влага

гложет последний снежок.

В серой тоске новогоднего блага

ждёт заскучавший дружок.

Ты, Россия, выдержишь, я знаю.

Доблестью заряжены сыны.

Не запачкать кровью наше знамя.

Не принизить ложью честь страны.

Мы пройдём любые испытанья,

покорим любую высоту.

Наши цели – мир и созиданье,

вера в просветлённую мечту.

И от этих целей благородных

нас тупой агрессией не сбить.

Были мы Отчизною свободных.

И в дальнейшем будем ею быть.

Зимняя хмарь накрывает округу.

В снежном заряде не видно ни зги.

Тщетно пытаюсь дойти до подруги.

Тяжкие думы сжимают виски.

Падает снег, засыпая тропинку,

ту, что ведёт в колыбель нежных ласк.

Серое небо наводит грустинку —

страстной любви не насытиться всласть.

Но я иду и надеюсь на чудо.

Греет сознание образ родной.

Как ни старается ветер – зануда,

я колыбель не пройду стороной.