Автор: Георгий

Храни, мой Бог, защитников России.

Тех, кто воюет, жизни не щадя.

Дай им в бою тройной источник силы.

Всё остальное сделает солдат.

Он до конца пойдёт в борьбе с нацизмом,

освобождая русские края.

Он свято верит, за спиной Отчизна,

которую почётно охранять.

Которая, как мать, хранит надежду,

что в дом родной вернётся наш герой.

Ему готовит мирные одежды

и постоит за честь его горой.

В снегу притихшая деревня.

Избушки в сказочной красе.

Покрыты инеем деревья.

Покой на снежной полосе.

Под лаской солнечного света

она искрится серебром.

Проделки взбалмошного ветра

не донимают отчий дом.

Он притулился у дороги,

что вьюга снегом занесла.

Не видно тропки до порога.

Зима резвилась не со зла.

Весна придёт, оттают чувства,

оттает сонная земля.

И в милый дом вернётся чуткость

простуду печки  исцелять.

Дней декабрьских круговерть

в ауре мечтаний.

В Новый год закрыта дверь,

но момент настанет.

Снова выйдет Дед Мороз,

ёлочка зажжётся.

Мы уйдём от скучных проз,

детство отзовётся.

Закружится хоровод

в радостном звучании.

Заискрится небосвод

в праздничном сверкании.

В калейдоскопе жизненных картинок

мелькают Богом данные деньки.

Одни в сетях житейской паутины,

Другие — голубые родники.

В них детство озорное хороводит,

и отрочество сполохом горит.

Они меня из юности уводят

туда, где счастьем зрелость говорит.

И всюду вижу милые просторы

с напевной грустью волжских берегов.

И тем напевам сердце моё вторит.

Душа стремится выйти из оков.

И чем мудрей становишься с годами,

тем ностальгия чаще и острей.

Она наружу катится слезами

и возрожденьем пробует гореть.

Тает снег, надежда тает.

В лужи смотрится печаль.

Разве мы о том мечтали,

видя снежную вуаль.

Окунались мы с восторгом

в белоснежный океан.

С разухабистым задором

обнимали зимний стан.

Восхищались годом старым,

давшим ёлки в хоровод.

Не скупились на подарки,

ожидая Новый год.

Но декабрьские морозы

сдулись ветреным крылом.

На ресницах стынут слёзы,

слякоть видится кругом.

Вот и опять петербургская слякоть

лезет в анналы души.

Ей, ненаглядной, приходится плакать.

Слёзы суши, не суши.

В горьких слезах новогодние ёлки.

Где их природная стать?

Ветры шальные, как злобные волки,

кроны желают трепать.

Бродят по небу плаксивые тучи,

льётся холодная хмарь.

Стих Петропавловки голос певучий,

сник карильон — пономарь.

В мокрых дворах надоедная влага

гложет последний снежок.

В серой тоске новогоднего блага

ждёт заскучавший дружок.

Ты, Россия, выдержишь, я знаю.

Доблестью заряжены сыны.

Не запачкать кровью наше знамя.

Не принизить ложью честь страны.

Мы пройдём любые испытанья,

покорим любую высоту.

Наши цели – мир и созиданье,

вера в просветлённую мечту.

И от этих целей благородных

нас тупой агрессией не сбить.

Были мы Отчизною свободных.

И в дальнейшем будем ею быть.

Зимняя хмарь накрывает округу.

В снежном заряде не видно ни зги.

Тщетно пытаюсь дойти до подруги.

Тяжкие думы сжимают виски.

Падает снег, засыпая тропинку,

ту, что ведёт в колыбель нежных ласк.

Серое небо наводит грустинку —

страстной любви не насытиться всласть.

Но я иду и надеюсь на чудо.

Греет сознание образ родной.

Как ни старается ветер – зануда,

я колыбель не пройду стороной.

Валяние в снегу – чудесная услада.

Я в этом убеждался и не раз.

Родители со мной, как ни старались сладить,

мирились, утонув в сиянии глаз.

А я бежал во двор и с радостью бросался

в пушистую прохладную постель.

По белому снежку до звёзд играли в салки,

и пар валил от потных детских тел.

Домой я приходил законченной сосулькой

и в угол ставил мёрзлые штаны.

Прощения просил, уткнувшись в бок мамульки,

стараясь лаской шишки утаить.

И мне, в который раз, чудачества прощались.

Спасало тело мамино тепло.

И в памяти моей живёт былая шалость,

с которой мне по жизни повезло.