Рубрика: Стихи из под пера

Смотрю на неба синеву

в глазах своей любимой.

И только счастье нахожу,

что верою хранимо.

 

Я так хочу, чтобы оно

не рушилось тревогой.

И потому о ней одной

склоняюсь перед богом.

 

Я без конца его прошу –

оставь в покое небо,

не дай расстаться с синевой,

с которой вышел в негу.

 

С которой заново восстал

из сумрачного ада.

О смерти мыслить перестал,

мне этого не надо.

 

Благословляю каждый день,

что с милой мне дается.

Звучит в ушах святая звень

и в сердце отдается.

Прости меня заросший палисад.

Простите заколоченные окна

За то, что вам приветы не писал

Из невского красивого далека.

 

За то, что на гранитных берегах

Не думал я про волжские просторы.

И места не нашел в своих стихах,

Надеясь, что приеду очень скоро.

 

По родине болит моя душа

И требует к околице вернуться.

А мысли возле Невского кружат.

От них мне невозможно отвернуться.

Противно видеть мир, смотрящий по-плебейски,

жующий компромат из лживого дерьма,

трактующий канон совсем не по-библейски.

В таком обличии мир не светоч, а тюрьма.

 

Бесправная тропа ведет на вымиранье.

Безмолвное добро курирует карт-бланш.

Преследует людей не божье наказанье,

а взбалмошная цель с надеждой на реванш.

 

История гласит – такая цель опасна,

но разум  все слабей в коварном море лжи.

И мысли не о том, как сделать жизнь прекрасной,

а только об одном – как лучше услужить.

На политической Голгофе

распяли правду, как Христа.

Враньем обмазанные профи

скупили теплые места.

Над сворой загнанных арбитров

глумится денежный мешок.

Носитель чести будет битым –

кричит назначенный божок.

И свора западных шакалов

вершит преступно-страшный суд.

По их бессовестным мордалам

им, к сожаленью, не дадут.

Ах ты, зимушка-зима, снежная красавица.

Ты подкидывай снежок, чтоб не разонравиться.

На пушистый снегопад Дед Мороз не хмурится.

И выходит детвора во дворы и улицы.

Засыпаются снежком горькие колдобины.

И поступки у людей  белым цветом сдобрены.

От подобной белизны чувства раскрываются.

И заветные мечты по утрам сбываются.

По белому, пушистому шагаю в сапогах.

Глотаю небо синее с прохладой на губах.

Бодрящая мелодия струится из-под ног.

Мороз, манящий инеем, еще не слишком строг.

Березки элегантные накинули фату.

Душа у них не просится к зеленому листу.

Готовятся красавицы на снежный хоровод.

Пока не вышел во поле владыка вешних вод.

А солнышко игривое глядит в мои глаза.

От яркого сверкания повадилась слеза.

Течет она во здравие морозного денька.

Течет щекой румяною, как робкая река.

С морозцем вольно дышится на русской стороне.

Пушистое нашествие вдвойне приятно мне.

И я, ступая бережно в такую благодать,

Безветренную зимушку пытаюсь прославлять.

Бессонной ночи черный пристав

меня под утро посетил.

Кричал, чтоб я родную пристань

хотя б в мечтаньях навестил.

Иначе будет брать проценты

с моих несбывшихся надежд.

Возьмет поэму за бесценность,

пока ее сценарий свеж.

Он в ритме слов ногами топал,

сурово мимикой грозил.

И без конца ушами хлопал,

тем самым мозг мне выносил.

Но тут повеяло рассветом.

Убрался пристав с темнотой.

Воспрянул я в объятьях света,

умылся светлой красотой.

Схватил перо и на бумаге

письмо на Волгу срифмовал.

Меня спасли дневные маги

и ветер, что письмо послал.

 

Стоит солнцу выйти в свет,

люди расцветают.

Краше видится рассвет,

льдинки страха тают.

 

К небу тянется трава,

птицы запевают.

В небо манит синева,

радости всплывают.

 

Распускаются в садах

сморщенные почки.

На сиреневых кустах

видятся цветочки.

 

Побежали по воде

солнечные зайки.

Счастье в радостной среде

вышло за хозяйку.

 

Моим стихам отмерен долгий век.

Они цветут с Великою Россией.

Добреет с ними русский человек.

Душа от них становится красивей.

 

Звончей родник, что выпорхнул из недр.

Сочней трава на фермерском подворье.

Слабей вершит свои потуги ветр.

Морской прибой не злобствует на взморье.

 

И я готов надежду рифмовать,

Ей посвящая целые поэмы.

Легко в объятьях веры созидать,

Неся в народ восторженные темы.

Он ни в чем не повинен,
сохрани его, боже.
Разве мог он в утробе
быть замечен в грехе?
Сохрани неизменным
возрожденное ложе.
И позволь появиться
в данный срок налегке.

Перестань упиваться
безразмерным страданьем.
Отнесись с пониманьем
к материнским слезам.
И тебе улыбнется
озорное созданье.
И за эту улыбку
я полжизни отдам.
www.skripkin.ru