Рубрика: Стихи из под пера

Октябрь туману напустил,

укрыл сырую землю.

Тем самым всех оповестил,

что шуток не приемлет.

Плывут златые купола

в туманной перспективе.

Нева притихшая бела,

скупа её ретивость.

Дворцы не видят в лоне вод

своё отображение.

И катер шустрый не плывёт,

скучает без движения.

Но рвётся звон колоколов

от стен Петра и Павла.

Летит он ввысь поверх голов,

приход октябрьский славит.  

Я отдаюсь всецело Музе.

Она – мой кладезь озаренья.

И как студент в престижном ВУЗе

ищу источник вдохновенья.

Ищу его в лесном убранстве

с хрустальным блеском росяницы.

И с неизменным постоянством

спешу с природой милой слиться.

Ищу в заоблачных высотах,

что мне дают заряд восторга.

Слагаю рифмы о высоком

душой к отчизне распростёртой.

Ищу в волнах морской стихии

и в безмятежной водной глади.

И, как восторженный алхимик,

готовлю слог любимой ради.

Пищу стихи и восхищаюсь

целебной прелестью творенья.

И снова к Музе обращаюсь

за новой долей озаренья.

В квартире я и одиночество,

да твой приятный аромат.

А мне тебя увидеть хочется,

чтоб с наслажденьем обнимать.

Но телефон не откликается,

не голосит дверной звонок.

Моя надежда не сбывается,

я, как и прежде, одинок.

Печаль опутала сознание,

сковав душевное тепло.

Какое к чёрту мироздание,

когда в любви не повезло.

Афганская высотка под огнём

и рота в окружении душманов.

Враги идут в атаку напролом

по воле крови жаждущих шайтанов.

Советские бойцы стоят насмерть,

земля взлетает в воздух от разрывов.

Но множится количество потерь

и близится мгновение прорыва.

Осталось только девять молодых,

закончились патроны на высотке.

Пленение ударило под дых,

но спины не согнули против сотни.

Стояли в полный рост перед врагом,

поддерживая стойкостью друг друга.

Не вышло взять их жизни напролом.

Раскрылось чрево замкнутого круга.

За мужество дарована им жизнь,

отвага растопила вражьи души.

Так с честью удалось им совершить,

тот подвиг, что хулою не заглушишь.

Пишу стихи я, потому что верю,

наступит просветления пора,

когда в сердечность распахнутся двери

и примет мир поэзию добра.

И что она растопит лёд вражды

и зачехлит безжалостность орудий.

Корысть и злоба сгинут без нужды

и на любовь молиться будут люди.

И прозвучит любовный Благовест,

оповестив прозревшую планету.

И понесётся ввысь благая весть,

что на Земле вражды и бойни нету.

Моя кормилица и верная подруга.

Мой талисман и путеводная звезда.

Я не осилю даже маленькой разлуки

без ощущения семейного гнезда.

Нас охраняет в жизни общая надежда

и окрыляет наша звёздная мечта.

Нас вдохновляют устремления всё те же,

что умножали счастье  в прежние лета.

И пусть сердца стучат ритмично в унисоне.

Нам эта ритмика предписана судьбой.

Она мелодией звучит в церковном звоне

и в благоденствие уводит за собой.

В шатре голубом под приглядом у солнца

я Осень встречаю душевной строкой.

Надеюсь на ласковый отдых сезонный.

Она почему-то вздыхает с тоской.

Я ей говорю о вечерней прогулке

и страстном свидании при полной луне.

Она отвечает мне ветреным гулом

и просит с любовью тянуться к весне.

Дождём заливает моё обращенье,

а я о страданиях ей говорю.

Легко восклицает при нашем общении,

что чувственный пыл отдаёт Сентябрю.

Здравствуй, осень многоликая,
дивный кладезь для поэта.
Ты ко мне душою близкая,
я люблю тебя за это.

Жёлто-красными одеждами
завлекаешь вглубь мечтаний.
С лучезарною надеждою
мой рассудок сочетаешь.

Под приглядом неба синего
я делю с тобою ложе.
До прихода принца зимнего
счастье летнее итожу. 

Люблю сидеть у быстрой речки,

смотреть на резвость вешних вод.

Вода своим журчаньем лечит

и вдохновляет наперёд.

В её безудержном стремлении

я вижу радостную новь.

И сам стараюсь в умилении

от шустрых брызг не хмурить бровь.

Под ритмы бурного потока

легко рифмуются слога.

Я вижу взор твой синеокий,

манящий ввысь издалека.

И учащённо бьётся сердце

от охвативших нежных чувств.

И я с особенным усердьем

блистать у вешних вод учусь.

Война опять пришла огнём на нашу землю.

Летают дроны над просторами Руси.

Коварный враг призывам дружеским не внемлет,

нацистской наглости единожды вкусив.

И снова свастика резвится на флагштоках.

Когорта фюреров взывает на блицкриг.

И направляются безумные потоки,

в которых жизненная целостность горит.

В которых топчется распятая надежда

на сохранение божественных основ.

В обойме варваров стремления всё те же.

Им, оголтелым, не по нраву наша новь.

Но мы напомним им про прошлые Победы

великой стойкостью и мужеством бойцов.

Не посрамим былой отваги наших дедов.

Разгром нацизма будет праведным концом.