Рубрика: Стихи из под пера

Ворвался ветер вероломный

на петербургский променад.

Он был в порывах непреклонным,

добил осенний листопад.

Летали сорванные листья

в объятьях ветреной руки.

Скрывался люд от скандалиста.

С ним были встречи не легки.

Он упивался своей силой,

крушил рекламные щиты.

С его подачи уносились

о счастье солнечном мечты.

Он над Невой тиранил тучи

и тряс из них холодный дождь.

Кичился поступью могучей,

свистел, как будто невтерпёж.

Угас в ненастье день унылый,

от козней ветреных устав.

И только ночь угомонила

Его коварный, злобный нрав.

В голове опустошённость,

а на сердце непокой.

Всюду вижу обречённость

с неприкрытою тоской.

Где же светлые улыбки

и весёлые глаза.

Даже счастье стало зыбким

с обаянием в слезах.

Но наступит же когда-то

озорная благодать.

Станет праздничною датой

день, манящий созидать.

Этот день я встречу песней,

звонким смехом обниму.

Мир, что станет интересней

с настроением приму.

Утро дарит солнечный рассвет.

Небо – голубое покрывало.

Это чудной осени привет.

Нам давно такого не хватало.

Позади настырные дожди

с серым продолженьем горизонта.

Скомканные встречи без нужды.

Их не скроет даже общий зонтик.

Мы идём за солнцем в край чудес.

Там нас ждут берёзы – недотроги.

С добрым утром, тихий, добрый лес,

угости нас трелями с дороги.

Нам приятны трели соловья.

Нас сближает жаворонка пенье.

От красот кружИтся голова,

выдаёт  сердечное биенье.

Не решились мы уйти назад,

не спросив у леса разрешенье.

Ласки скрыл осенний листопад,

вздохи заглушил приятный шелест.

Озвучив план на реваншизм,

взбодрился евро-лжец.

Со всех щелей ползёт нацизм,

готовя наш конец.

Горит российская земля

у западной межи.

Нам отдавать никак нельзя

России рубежи.

Во всех концах моей страны

звучит призывный зов.

Под триколор идут сыны,

оставив отчий кров.

Полны решимости они

Отчизну защищать.

Ещё течёт в крови у них

наука побеждать.

Слагаю рифму россиянкам

за их душевное тепло,

за неподдельное сиянье,

что чувство веры сберегло.

От их волнительной поддержки

горят у воинов глаза.

Они любую пытку стерпят,

чтоб силу духа доказать.

Они идут в огонь и воду

за их бодрящий милый взгляд.

И скоро высветит свобода

любви счастливый перегляд.

И вновь раздастся над Россией

такой знакомый детский крик.

Он прозвучит под небом синим

как мирной жизни проводник.

Печаль летит на жёлтых листьях,

дождём по темечку стучит.

Сидит тоской на хмурых лицах

и по-осеннему ворчит.

В аллеях парка нудный шелест

перебивает такт шагов.

И оттого сердечко щемит

и не хватает нежных слов.

Угомонилось бабье лето

и георгины отцвели.

Летят скворцы, за ними следом

курлычут в небе журавли.

Печаль в курлыканий я слышу

и запирается душа.

Считаю осень третьей лишней

и удаляюсь не спеша.

Двадцать семь миллионов в сознании кричат,

когда слышу воскресшие вопли нацизма.

Когда вижу, невинные жертвы горят

на разбитых просторах родимой Отчизны.

Когда вновь провожает российская мать

на великую битву любимого сына.

И в огне погибает российский солдат,

не успев насладиться небесною синью.

Не имеем мы права нацизму простить

злодеяний кровавых тогда и сегодня.

Нам доверено предками Русь защитить

и избавить весь мир от нацистской невзгоды.

Ветер трогает кудри берёз,

задирает подолы рябин.

И манит ароматами роз

вереницу дрожащих осин.

Наигравшись осенней листвой,

улетает от них без следа.

Затихает над грустной ветлой,

что склонилась над рябью пруда.

Привлекла его нежная грусть,

обуздав молодецкий порыв.

Обратился он, как тот златоуст,

сладкой рифмой ветлу покорив.

Стою напротив Петербурга,

у ног волнуется залив.

Кипит моё сознанье бурно.

Я восхищён и горделив.

А за спиной шумят фонтаны,

картинно падает листва.

Осенний день, мне Богом данный,

дарует рифму на слова.

Рифмую местные красоты

с великой мудростью Петра.

Пытаюсь древние пустоты

заполнить в лоне октября.

И учащённо сердце бьётся

от петергофских кладовых.

В моём сознании отдаётся

вся мощь Петровских позывных.

Первая любовь не забывается,

тихой болью в сердце отзывается.

Глупая, застенчивая, робкая

с трепетным желанием попробовать.

Дарит нам ответное внимание

даже мимолётное касание.

Только прикоснуться не решаешься.

Взглядом теребишь и сомневаешься.

А когда уходят прочь сомнения,

сковывает чувство неумения.

Тает за стеною многоликою

первая любовь, что не окликнута.