Рубрика: Стихи из под пера

Прошу всевышнего — родную исцели.

Избавь её от тягостных мучений.

Я всё отдам за право излеченья.

Мне бесконечно дорог её лик.

Её глаза взирают на меня.

Я вижу в них прошение о чуде.

Пусть от тебя такое чудо будет.

Она увидит свет с приходом дня.

И вновь вдохнёт малиновый рассвет

с его пьянящим душу ароматом.

И мы не будем думать о закате,

отдавшись ласкам, много – много лет.

Облака прикрыли небо,

скрылся солнечный пейзаж.

Скрылся вместе с знойной негой,

утомившей антураж

И дыхнул прохладой ветер,

прилетев из-за морей.

Настроенье стало светлым

у проснувшихся людей.

Посветлели даже лица

подкопчённых от жары.

Затянули трели птицы,

что молчали до поры.

Аромат цветов пахучих

стал приятней и нежней.

Стало радостней, певучей

на родимой стороне.

Спаси меня, мой милый ангел,

шальную душу успокой.

В период грусти будь желанной,

в порыве счастья будь со мной.

Ласкай меня своим вниманьем,

а путь улыбкой озари.

Дари своё очарованье.

Взамен мой пылкий жар бери.

Я буду петь тебе осанну,

писать хвалебные стихи.

Любить красиво, неустанно,

оберегать от злых стихий.

Моя поэзия не в моде.

Певучесть рифмы не в цене.

Верлибр бездарный хороводит.

Биенье чувств на самом дне.

Тупая пошлость на подъёме.

Растут потребности на мат.

Как будто мы живём в дурдоме,

которым правит компромат.

Стихи о Родине в корзине,

патриотизм из рифм долой.

Прикрыт дырявой парусиной

мой поэтический настрой.

Но верю я, спадёт однажды

шальных брожений пелена,

и слог поэта будет важным

во все другие времена.

Жизнь устала меня подгонять

и читать мои строки устала.

Очень трудно поэта понять,

если рифма летать перестала.

Если Муза пришла в кандалах

из трясины печального быта.

Если проза моя отцвела,

да и та паутиной увита.

Неужели дано доживать

под приглядом болезненной скуки.

Я надежду привык целовать,

а не слушать дыхание муки.

Я привык любоваться красой,

воспевая поэзию страсти.

И писать под весенней грозой

про великое таинство счастья.

Прими здоровье от меня

в знак благодарности за счастье.

И растворись в пучине страсти,

душой взбодрись на склоне дня.

Забудь про немощную грусть

и про никчемные болячки.

Ценней любовная горячка

и озорных объятий хруст.

Спасёт взаимная любовь.

Пройдут печальные хворобы.

Мы от любви воспрянем оба.

Нас озарит цветная новь.

Асфальтовый зной будоражит мой город.

Непрошеной гостьей явилась жара.

Повсюду на дождь ощущается голод.

Под яростным солнцем творенья Петра.

Глядит в синеву петропавловский ангел,

вдыхает по капле прохладу Невы.

Томится на солнце с Дворцовой Архангел.

Он с взбалмошной тучей общаться привык.

Снуют катера по каналам и рекам.

Им самое время июльский сезон.

На них под мостами плывут человеки

и чувствуют телом, что это не сон.

Душа молодеет от водных сеансов.

Цветут берега от красы неземной.

Живая вода освежает пространство,

и людям не страшен асфальтовый зной.

Счастье бережно храни,

не пытай его безмерно.

Огради от пошлой скверны.

А обидел, так верни.

И запомни навсегда,

счастья много не бывает.

Оно быстро отцветает,

пропадает без следа.

Вот оно ласкает взгляд

нежной, милою улыбкой.

Или дразнит станом гибким,

возбуждая перегляд.

Счастье видится во сне

и струится в синем небе.

Добавляет в чувства неги,

приглашает к новизне.

Так что счастье сохраняй,

не растрачивай напрасно.

Жизнь счастливая прекрасна,

и её ты не меняй.

Человек природу не обидит,

а обидит, он – не человек.

Жаль, что Бог подобного не видит,

не даёт губителям ответ.

Жгут леса, насилуют природу,  

загрязняют водную среду.

И плюют двуногие уроды

на цветущей флоры череду.

Возникают мусорные горы

там, где раньше ландыши цвели.

И дымятся сдержанным укором

свалки, что в природу принесли.

Так глумятся недочеловеки

над несчастной матушкой Землёй.

Неужели в двадцать первом веке

вся она покроется золой?

Под сенью паркового дуба

в приятной неге прибывал.

Оставив тягостные думы,

родную землю воспевал.

Стремясь добраться до зенита,

светило солнце сквозь листву.

И листья цвета малахита

чуть прикрывали синеву.

А рядом дрозд походкой важной

своё угодье обходил.

Его я видел не однажды,

когда до дуба доходил.

Здорово, друг ты мой любезный,

прости, что снова помешал.

К тебе пришёл я с новой песней,

давай затянем не спеша.

Дрозд покосился хитрым глазом,

мол, песней тело не спасёшь.

Пшено я вынул из припаса,

быть может, с кашей запоёшь?

И тут взгляд птицы оживился,

но осторожность не дала

шагнуть навстречу с новой силой,

забросив прежние дела.

Тогда я сам пошёл навстречу,

оставив негу на потом.

К чему вещать пустые речи,

когда важней делёж с дроздом.

Дрозд отлетел, но ненадолго.

Потом вернулся за пшеном.

Он ел, оставшись птицей волной,

и мне напомнил о былом.