Автор: Георгий

По белому безмолвию летит мой пассажирский.

Мелькает целомудрие нетоптаных снегов.

Скукожились без зелени березки – старожилы.

и только сосны с елями не вешают голов.

Деревни успокоились под белым покрывалом.

Избушки трехоконные не светятся огнем.

Дымок из труб не веется приятным зазывалой.

Дворы пустые нежатся  под солнечным лучом.

От солнышка лучистого искрят поля без края.

Рулоны сеном сбитые спешат за горизонт.

Смотрю в окно вагонное, и сердце замирает.

И слышится в сознании весенний перезвон.

Окрасил розовый рассвет

начало мартовских вздыханий.

Любовных прелестей сюжет

заводит музыку мечтаний.

Сияют лики в небесах

для тех, кто видится влюбленным.

Искрится молодость в глазах

тех, кто годами  побеленный.

Звончее песнь колоколов,

что возвещают о причастии.

И каждый чувствует без слов,

что тот рассвет приносит счастье.

В последний день зимы мороз волнует душу.

В сознании моем всплывает отчий дом.

Я мамин голосок готов сегодня слушать

и с нею говорить серьезно о былом.

Родимое лицо в моих воспоминаньях.

Пугливая слеза стекает по щеке.

Уставшие глаза полны переживаний

и нежная любовь в ласкающей руке.

Я много бы отдал, чтоб длились эти ласки,

но ветреный мороз сознанье холодит.

Я вновь не досмотрел сюжет волшебной сказки

и знаю наперед, что будет впереди.

Нежная, подруга моя нежная.
Для тебя последняя надежда я.
Для тебя — еще одно цветение,
Для меня — попытка возрождения.
Для тебя я песнь еще неспетая.
Только не спеши скорее спеть ее.
Бережно делись своею ласкою.
Быль совместной жизни сделай сказкою.
Больше не зови судьбу разлучницей.
Пусть она сверкнет счастливым лучиком.
Кто-то назовет судьбу проказницей.
Пусть зовут, а нам какая разница.

Февраль с метелями расстался.

Пришел мороз в его удел.

Он не на шутку расстарался,

представив полный беспредел.

Трепал людей в обнимку с ветром,

румянил щеки и носы.

Глаза тиранил ярким светом,

сосульки вешал на усы.

Снабжал тела противной дрожью,

в умах прохожих сеял дрожь.

Оставив в прошлом осторожность,

в ночи продолжил свой кутеж.

Холодным ветром бил в окошки,

влезал в расщелины дверей.

И мстил совсем не понарошку

за теплоту минувших дней.

Я шагаю по стреноженным волнам.

Под ногами корюшка резвится.

И идет по солнечным лучам

вслед за мной людская вереница.

В такт шагам скрипит февральский снег –

белый страж ледовой переправы.

Ветерок, как робкий печенег,

теребит очковую оправу.

И блестит на левом берегу

возрожденный шпиль Адмиралтейства.

Я по льду пройти к нему могу,

только мне милей другое действо.

По Неве давно я не гулял,

не топтал ее ледовый панцирь.

Я держусь за солнечный штурвал

и смотрю вдоль берега по-шпански.

В мою плоть вселилась благодать,

распахнула  пламенную душу.

Всю любовь Неве готов отдать,

не боюсь, что та меня иссушит.

Встречаю женщину с дитем под сердцем,

и мысленно ее боготворю.

Благодарю с особенным усердьем

и нежное признание дарю.

Не может быть достойней и прекрасней,

чем эта женщина, вкусившая любовь.

Не пожалею лучезарной краски,

чтобы украсить оду вновь и вновь.

Чтобы воспеть святое назначенье,

не пожалею солнечных слогов.

Питаю к ней особое влеченье,

быть может то, что сходит от богов.

Быть может то, что с маминой подачи

впиталось в память трепетной души.

Быть может то, что с верою в удачу,

коварный недруг хочет заглушить.

Безбрежность моря вижу я в твоих глазах.

Она смывает мою грусть волной лазурной.

И даже в полных светлой радости слезах

сверкает огненный восход любовной бури.

И я бросаюсь в этот бурный омут чувств,

заняв у юности былую бесшабашность.

С тобою вместе я в безумие лечу.

И мне остаться где-то там совсем не страшно.

В аллею парка с пожелтевшею листвой
Ты пригласила на последнее свиданье.
Почти полгода я с тобою не видался,
Пытаясь этим доказать, что я не твой.
В глазах не мог я прочитать твою мольбу
О малой толике сердечного участья
И, под наркозом своего мужского счастья,
Не торопился разделить твою судьбу.
Ты мне глазами попыталась досказать
Все то, что трудно было высказать словами,
Своей открытою улыбкой, не руками,
Я подтолкнул тебя к немилому назад.
И ты ушла на зов осеннего дождя,
Забрав с собой свое измученное горе.
А я ни боли не почувствовал, ни скорби.
Все оттого, что разучился долго ждать.