Рубрика: Стихи из под пера

                                                                   

Глухарь, карась и крот

смотрели телевизор.

Смотреть и обсуждать

не нужно было визы.

 

Глухарь был глуховат,

карась был молчаливым.

А крот был слуху рад,

но глаз не видел дива.

 

Смотрели новостей

известную программу.

Не то обзор вестей,

не то движенье к сраму.

 

Нахваливал глухой

услышанные вести.

Хвостом вилял немой –

мол, это мне известно.

 

Слепой пустился в раж –

не верьте в эти враки.

Один сплошной мираж

и прения без драки.

 

Из высказанных фраз,

глухой услышал «враки».

Воскликнул и не раз –

да ты страшней собаки.

 

Откликнулся немой

одним ехидным жестом.

Ах, ты, — сказал глухой, —

покинь блатное место.

 

И тут произошло

великое расстройство.

В немом проснулся жлоб,

в глухом — эффект геройства.

 

Слепой пытался встрять

в дурную перебранку.

Но сник, пустился вспять,

зализывая ранку…

 

…Так в жизни повелось

с приходом интернета.

На сцену вышла злость

без доброго совета.

 

В архив сдана мораль

с умением общаться.

Права диктует враль

с желанием стебаться.

Опушка леса снова в белом,

но то не снег её украсил.

Не штриховал художник мелом

и не добавил белых масел.

То из согретой солнцем почвы

цветы влюблённых появились.

Они раскрылись после ночи

и белоснежьем озарились.

И понеслась любовь по свету

с вобравшим нежность ароматом.

И озорник – весенний ветер,

преподносил её со смаком…

…И так из года в год ведётся –

весна нас ландышем балует.

А он с любовью отдаётся

и нежным трепетом чарует.

Цветку поэты пишут строки.

Он в городских гербах блистает.

И очень жаль, что кратки сроки.

С цветком надежда улетает.

С добрым утром, родной Петербург.

С добрым утром, взгрустнувшие парки.

Пусть не будет над городом бурь,

а в делах бесконечной запарки.

 

Пусть живительный солнечный круг

беспрепятственно ходит по небу.

Пусть общаются люди вокруг,

чтоб не скрылось общение в небыль.

 

С добрым утром, мои земляки.

Я желаю вам счастья лукошко.

На подъём нынче будьте легки.

Добрый день к вам стучится в окошко.

На зле духовность не взрастишь.

Её вниманьем сдобрить нужно.

Она, святая, любит тишь,

а не крикливую натужность.

 

Она мелодией звучит,

а не тревогою набата.

А чаще с нежностью молчит

и не идёт войной на брата.

 

В потоке злобы и вражды

её любой обидеть может.

Не бей духовность без нужды,

она добром тебе поможет.

И сколько ж нравственных дебилов

развал Союза породил.

Они забыли то, что было

и отказались от родни.

 

Крушат советские устои,

взамен лишь злобу предложив.

Не каждый к их броженью стоек –

смолчу, быть может, буду жив.

 

И расправляются с наследьем,

фашистский лозунг возродив.

Кичатся мнимою победой,

кромсают тех, кто супротив.

 

Мешают воздухом свободы

вздохнуть, используя ярмо.

Но скинут гордые народы

с шестка дебильное дерьмо.

Из древней Персии явился

цветок невиданной красы.

Он целомудрием светился

и юной свежестью весны.

С ним признавались в нежных чувствах,

в безумной пылкости любви.

Они несли в бутонах чуткость

и приглашали – отзовись.

Его бутоны раскрывались

от теплоты берущих рук.

И никогда не отзывались

на холод будущих разлук.

В Голландии символом богатства

цветок волшебный нарекли.

Готовы были без лукавства

отдать дома и корабли.

И вот теперь цветок желанный

доплыл до наших берегов.

Возьми его надежной дланью

и поднеси, раскрыв любовь.

Лесные угодья укрыты снегами.

От яркого солнца искрит белизна.

Зима не дурманит другими цветами.

Большим разноцветьем богата весна.

 

И первым цветочком вспорхнёт из-под снега

чудесный подснежник – глашатай весны.

В нём снежный узор и волшебная нега.

В нём малая толика робкой вины.

 

Но разве повинен весенний цветочек,

что в раннюю пору явился на свет?

Его с нетерпеньем любимая хочет,

ведь с ним принесут долгожданный ответ.

Январь противился ветрам,

крутой метелице не сдался.

Пришёл февраль и расстарался,

устроил снежный тарарам.

Метелью тропки замело.

Восстали кочками ледяшки.

Просили люди о поблажке,

видать их очень припекло.

Посмотришь вдаль, белым-бело.

Под ноги глянь, сплошная каша

и лед – источник эпатажа,

спешит под ноги, как назло.

Чихает в пробках Петербург,

детишки в садиках гриппуют.

А ветры взбалмошные дуют

и с крыш несчастия гребут.

Скорей бы теплая весна

с ее цветущим ожерельем.

И соловьи с радушным пеньем

про ночи дивные без сна.

Народы есть, а дружбы нет.

И все по прихоти богатых.

На волю чувств одет запрет.

Боятся правды супостаты.

 

Плодят заведомую ложь.

Трясут надуманной угрозой.

Им вставить клинья невтерпёж

тем, кто в общении дарит розы.

 

Сидят с опаской на мешках,

скупают загнанную совесть,

вселяют в души подлый страх,

планету к гибели готовят.

 

Всесильным кажется банкнот,

пока народы не очнутся.

Но правда может скинуть гнет,

а счастье людям улыбнуться.

Листаю свой житейский календарь.

Мелькают запыленные страницы.

Судьбу благодарю за божий дар,

с которым мне представилось сродниться

 

Я прожил жизнь без злобы, как умел.

В формальность наставлений не вдавался.

Влюбиться не единожды успел.

По глупости с друзьями расставался.

 

И каждый раз ходили желваки

от тягостной навязчивости жлоба.

Пускал по доброй воле кулаки,

опять же без патетики и злобы.

 

Предательских объятий не любил.

На лесть и словоблуд не поддавался.

Немало русской водочки испил.

К текиле равнодушным оставался.

 

Писал от черных мыслей и тоски.

Творил от наслажденья и удачи.

Бессильем посеребрены виски,

но попусту талант мой не растрачен.

 

Я рифмой разговаривал с людьми,

отжатыми от прелестей бомонда.

На подкупы не тратил даже миг,

нахрапистым дельцам не бил поклоны.

 

И вот перебираю календарь,

навязчивые слёзы отгоняя.

Россия – ты мой добрый государь,

которому с надеждой присягаю.