Рубрика: Стихи из под пера

Зима на шапки не скупится.

Меха из снежных кладовых.

Стоят заснеженные лица

в аллеях парков городских.

Притихли, шапки нахлобучив,

метелью битые дома.

Обильный снег вокзал прижучил,

когда случилась кутерьма.

Забрали снежные заносы

в полон дороги и мосты.

Студеный ветр мозги выносит,

его желания просты.

Под толстым слоем зимних шапок

уже не пыжится земля.

Одна из них свалилась набок,

детишек малых веселя.

Большим прохожим не до смеха,

одышку впору усмирить.

Ликует снежная помеха,

но мы не будем истерить.

Зима – художник первоклассный.

Её пейзажи хороши.

Ей не грозит цензуры ластик,

она рисует для души.

 

В её палитре снег и иней,

морозный воздух и капель.

Ей помогает небо синью,

когда кончается метель.

 

Ей помогает златом солнце,

когда лучами гладит снег.

Оно пейзаж не жжет до донца,

ну, разве только по весне.

 

И получаются картины,

с которых трудно глаз отвесть.

И даже снежные куртины

несут нам благостную весть.

Метёт поземка, видимость сметая.

Кружится снег над скованной Невой.

А я иду, усталости не зная

и вывожу мотивчик озорной.

 

О том, что я в упор собор не вижу,

что чуть видна знакомая игла.

Что наглый снег ударил по престижу

и, знать, плохи у Питера дела.

 

Но я брюзжать сегодня не намерен,

призывный зуд ударил по мозгам.

Потенциал усердия измерил

и бросил вызов ветреным снегам.

 

Мы из шалмана будем долго выходить.

Распутать сеть бесправия непросто.

Нам нужно вновь Россию полюбить

и возродить мечту великоросса.

 

Нам нужно взять достоинство и честь

и отделить от подлого мздоимства.

Пусть возвестит пророк благую весть

о том, что в прошлом время эгоиста.

 

О том, что злу Россию не сломить,

не победить безнравственным наскоком.

Иначе бог нас может не простить

иль обложить пожизненным оброком.

Чтоб устранить усталость старых плеч

Я искупался в розовом закате.

Хотел для песни иволгу привлечь,

но та укрылась в лиственном халате.

 

Зато включила сви-ри свиристель,

растрогав сердце радостным напевом.

И понял я, что лес не опустел,

и оттого душа моя запела.

 

О том, что я вдыхаю русский лес

и прославляю русскую деревню,

в которой нет заманчивых чудес,

но есть покой, который я приемлю.

 

В ней есть душа, открытая для всех

и доброта, привитая годами.

В вечернем небе видится успех,

за тот успех ответственны мы сами.

Дай мне, боже, терпения,

чтоб не выпустить беса,

чтоб из доброго гения

не вернулся повеса.

 

Дай услышать хорошее

из людских откровений.

И не только из прошлого,

но из новых мгновений.

 

Пусть последние волосы

не белеют от крика,

что звучит вместо голоса

от родимого лика.

 

Пусть родные общаются,

не скрывая душевность.

Пусть из уст вырываются

только смех и напевность.

Милый город, доброй ночи,

пусть хранят тебя огни.

Ночь лишает полномочий

все, что в свет выводят дни.

Твой огонь соединяет

разведенные мосты.

Настроение меняет,

и звучит любовный стих.

С ним премудрый Исаакий

устремляется в полет.

По Фонтанке добрым знаком

возле берега  плывет.

На Ростральные колонны

с чувством важности глядит,

потому, что у колонны

факел в будни не горит.

По желанию счастливых,

он струится из окон.

От Орешка до залива

виден свет со всех сторон.

Крещенский мороз хороводит в округе.

Игривое солнце ласкает снега.

Серебряный иней искрит на подпруге.

Ретивая тройка пустилась в бега.

 

Красуются в белом леса, перелески,

в изнеженном поле блестит белизна.

Слезятся глаза не от снежного блеска,

а лишь оттого, что природа красна.

 

Спешу насладиться красивым безмолвьем.

Душой окунаюсь в морозный простор.

Не нужно мне юга с ласкающим морем.

Его я меняю на снежный престол.

 

Крещенский день, мороз крепчает,

клубится паром Иордань.

Вода святая очищает

и будоражит божья дань.

 

И Петропавловка дивится

потоку жаждущих мирян.

В купели таинство творится,

встречают здесь святую рань.

 

От освященного купанья

надеждой светятся глаза.

Легко для тела испытанье,

когда в купель зовет душа.

Смакую женский аромат,

припав к груди твоей губами.

Приятный вкус вбираю в память

и тороплюсь тебя ласкать.

 

Струится нежное тепло

и трепет жаждущего тела.

Нет места ласке скороспелой,

когда всерьез взыграла плоть.

 

Когда приветный огонек

ловлю в глазах твоих бездонных.

Ласкай меня, моя Мадонна,

бери за то любой оброк.

 

Я за любовь не поскуплюсь

отдать разбуженные чувства,

чтоб в неге чудного безумства

услышать — я тебя люблю.