Рубрика: Стихи из под пера

Прими здоровье от меня

в знак благодарности за счастье.

И растворись в пучине страсти,

душой взбодрись на склоне дня.

Забудь про немощную грусть

и про никчемные болячки.

Ценней любовная горячка

и озорных объятий хруст.

Спасёт взаимная любовь.

Пройдут печальные хворобы.

Мы от любви воспрянем оба.

Нас озарит цветная новь.

Асфальтовый зной будоражит мой город.

Непрошеной гостьей явилась жара.

Повсюду на дождь ощущается голод.

Под яростным солнцем творенья Петра.

Глядит в синеву петропавловский ангел,

вдыхает по капле прохладу Невы.

Томится на солнце с Дворцовой Архангел.

Он с взбалмошной тучей общаться привык.

Снуют катера по каналам и рекам.

Им самое время июльский сезон.

На них под мостами плывут человеки

и чувствуют телом, что это не сон.

Душа молодеет от водных сеансов.

Цветут берега от красы неземной.

Живая вода освежает пространство,

и людям не страшен асфальтовый зной.

Счастье бережно храни,

не пытай его безмерно.

Огради от пошлой скверны.

А обидел, так верни.

И запомни навсегда,

счастья много не бывает.

Оно быстро отцветает,

пропадает без следа.

Вот оно ласкает взгляд

нежной, милою улыбкой.

Или дразнит станом гибким,

возбуждая перегляд.

Счастье видится во сне

и струится в синем небе.

Добавляет в чувства неги,

приглашает к новизне.

Так что счастье сохраняй,

не растрачивай напрасно.

Жизнь счастливая прекрасна,

и её ты не меняй.

Человек природу не обидит,

а обидит, он – не человек.

Жаль, что Бог подобного не видит,

не даёт губителям ответ.

Жгут леса, насилуют природу,  

загрязняют водную среду.

И плюют двуногие уроды

на цветущей флоры череду.

Возникают мусорные горы

там, где раньше ландыши цвели.

И дымятся сдержанным укором

свалки, что в природу принесли.

Так глумятся недочеловеки

над несчастной матушкой Землёй.

Неужели в двадцать первом веке

вся она покроется золой?

Под сенью паркового дуба

в приятной неге прибывал.

Оставив тягостные думы,

родную землю воспевал.

Стремясь добраться до зенита,

светило солнце сквозь листву.

И листья цвета малахита

чуть прикрывали синеву.

А рядом дрозд походкой важной

своё угодье обходил.

Его я видел не однажды,

когда до дуба доходил.

Здорово, друг ты мой любезный,

прости, что снова помешал.

К тебе пришёл я с новой песней,

давай затянем не спеша.

Дрозд покосился хитрым глазом,

мол, песней тело не спасёшь.

Пшено я вынул из припаса,

быть может, с кашей запоёшь?

И тут взгляд птицы оживился,

но осторожность не дала

шагнуть навстречу с новой силой,

забросив прежние дела.

Тогда я сам пошёл навстречу,

оставив негу на потом.

К чему вещать пустые речи,

когда важней делёж с дроздом.

Дрозд отлетел, но ненадолго.

Потом вернулся за пшеном.

Он ел, оставшись птицей волной,

и мне напомнил о былом.

Я пишу потому, что душа

не спешит насладиться покоем.

Она рифму выводит строкою,

чтобы страстный порыв ублажать.

Я пишу потому, что любовь

не даёт мне мириться с забвеньем.

Пробуждает мои откровенья,

будоража остывшую кровь.

Я пишу потому, что мечты

вдохновляют меня на поступки.

Я решаюсь пойти на уступки,

если помыслы Музы чисты.

Я пишу потому, что года

мне дают окрылённые шансы.

И негоже транжирить авансы

на смиренную жизнь без следа.

Я пишу потому, что судьба

подарила мне милое чудо.

Молодеет мой старый рассудок,

оттого-то и жизнь мне люба.

Южная Америка – родина цветка.

Дивная история писана века.

Чудное цветение, нежный аромат.

В лепестковой завязи трепетность сама.

Лечит от депрессии, прелестью манит.

Колоритным изыском душу веселит.

Вдохновляет лириков на любовный лад.

И любитель физики орхидее рад.

Позволь любить тебя пленительно и нежно.

Позволь ласкать тебя, не мысля о годах.

Нас унесёт судьба в любовную безбрежность,

где наши ангелы летают в облаках.

Я подарю тебе сонет душевной страсти.

Твои стремленья стану рифмой воспевать.

Не пожалею ни желания, ни ласки,

чтоб нашу общую судьбу окольцевать.

Не торопись шептать сомнения, как прежде.

Найди надежду и печаль в моих словах.

Позволь любить тебя пленительно и нежно.

Позволь ласкать тебя, не мысля о годах.

Врагу не хватит внешней силы.

Российский дух непобедим.

Никто Россию не осилит.

Мы изнутри её сдадим.

Лихое время девяностых

засело в генах молодых.

В архив сданы былые ГОСТы.

Истории выдано под дых.

Полпреды западной «морали»

рождают жёлтый компромат.

Им вторят наши либералы,

стремятся ложью донимать.

Жуют лапшу из интернета.

Бездумно жалуют Тик – Ток.

А там готовые ответы,

как взять насилье на поток.

Там кучка блогеров вещает,

как вседозволенность крута.

Златые горы обещает,

и вот уж в долларах мечта.

И вот уже к стране враждебность.

И вот уже плевать на мать.

Взывает новая потребность –

громить, тиранить, убивать.

И станет жизнь невыносимой.

Ужель мы этого хотим?

Никто Россию не осилит.

Мы изнутри её сдадим.

Облюбовал Пётр Первый Стрельну,

заметив виды на Версаль.

Дворцово – парковое дело

перстом руки отметил сам.

Представил чудные виденья,

войдя на местный косогор.

Но после долгих обсуждений

фонтаны принял Петергоф.

А Стрельне доля без фонтанов

его веленьем отдана.

Работы длились неустанно.

В главу не ставилась цена.

И вот дворцовые хоромы

красой приветствуют гостей.

Дивиться видом люд дворовый,

не знавший прежде новостей.

Дворец тот облюбован знатью,

горел и заново блистал.

Он был источником познаний,

пока фашист не подорвал.

Остались жжёные руины,

как след безжалостной войны.

Но сохранился вид картины

и дух российской старины.

И вновь восстал дворец из пепла,

служил курсантам много лет.

Переносил мороз и пекло.

Не перенёс источник бед.

Страну накрыла перестройка,

а с ней разруха и грабёж.

Взамен прогрессу неустойки

и нескончаемый балдёж.

Хирела добрая Россия

и вместе с ней хирел дворец.  

Забил источник новой силы,

народ очнулся, наконец.

И стало творчество безмерным.

С подъёмом вверх пошли дела.

И появилось чувство веры.

И вновь надежда зацвела.

Моя Россия возродилась,

а, вместе с ней, восстал дворец.

Вокруг природа оживилась.

Любовь шагнула под венец.

Стремится ввысь Дворец конгрессов.

Спешат к нему со всех концов

особы разные и пресса,

послы российских городов.