Рубрика: Стихи из под пера

Тучи навалились на залив,

серостью окрасили поверхность.

Ветер несговорчив  и бурлив

делает настырную проверку.

Треплет подуставшую волну,

гонит её гребень к побережью.

Гонит их бессчётно, не одну.

И бросает нА берег небрежно.

Брызги орошают серый брег.

Мокнут оробевшие каменья.

Ветра нескончаемый набег

дарует нам хмурое знаменье.

Прикосновение рукой

и взглядом нежное касанье

с души смахнули непокой,

убрали горечь ожиданья.

Ты снова рядом, снова здесь,

в моей неубранной лачуге.

Пришла с тобой благая весть.

Её с надеждою шепчу я.

Пьянит знакомый аромат,

уносит в жаркие объятья.

Любовь не стоит понимать.

Ей нужно полностью отдаться.

А отдаваясь, не спешить

из страстных дебрей выбираться.

В них нужно счастье пережить

и для любимой расстараться.

Мы шли по парковой тропинке

и я читал тебе стихи.

Читал с надрывом, без запинки

про злые шалости стихий.

В стихах метались ураганы

и громыхал весенний гром.

Тряслись деревья – истуканы,

и мгла плелась со всех сторон.

И вдруг капризная стихия

меня со страстью обняла.

Забыл про рифму и стихи я.

Душа от счастья расцвела.

Накрыла серость сонные дома.

Июнь дождём дороги омывает.

Он летний пост июлю уступает.

И завтра тот нас будет обнимать.

Июнь ласкал нас целых тридцать дней,

лишь иногда дождями орошая.

Но мы ему провинности прощали,

ища покой в цветущей новизне.

С ним аромат раздаривал рассвет,

с восходом солнца радуя цветами.

И ветерок медовыми устами

вещал от юга солнечный привет.

И вот июль ступает на порог.

Что принесёт он в это время года?

Святую прелесть ягодных восходов

или лугов и пашен недород.

Небо опустилось,

скрасило лужок.

Росами напился

синий василёк.

Заблестел под солнцем,

влагою храним.

От российской пашни

он неотделим.

Зазывает синью

там, где зреет рожь.

Молодецкой статью

на меня похож.

Соблазняет цветом,

как глаза твои.

Не случайно в небе

вьются соловьи.

Провожают трели

до твоих окон.

Спел я менестрелем,

синью окрылён.

Белой ночи озорная накидка

скрасила мой Петербург.

Тьма лишь на время прикрыла калитку,

светом рассвет подмигнул.

Тихо под солнцем растаяла дымка,

высветив город родной.

С неба луна рассмотрела картинку

и побрела на покой.

Вновь катера на Неве оживились,

им в эти дни не до сна.

Чайки над Зимним дворцом закружились,

их разбудила волна.

Пары влюблённых заполнили берег,

радуясь белой ночи.

Ими красивыми, я в это верю,

к счастью найдутся ключи.

Духмяный запах скошенной травы.

И жаворонка трели зазывные.

Блаженствует душа от синевы

и видятся картины расписные.

В проснувшейся округе рассвело,

деревья будоражит ветер вольный.

На взгорке возрождённое село

и церковь с побелённой колокольней.

Под горкой полноводная река

с довольными поклёвкой рыбаками.

Их удочки видны издалека

блестящими на солнце поплавками.

Прислушиваюсь, говор городской.

Воскресная рыбалка не для местных.

А местные вещают за рекой,

работая с утра в лугах окрестных.

Выйду в поле с васильками,

побратаюсь с синевой.

Встречусь взглядом с небесами,

выпью силушки земной.

Благодарная природа

мне окрасит темень чувств.

Я, забыв про все невзгоды,

от хворобы излечусь.

И отправлюсь в одночасье

на ромашковый простор.

Там заждалось моё счастье

злой судьбе наперекор.

Зацелую мою радость,

страстной рифмой обниму.

Мы пойдём по жизни рядом,

нам разлука ни к чему.

Душевный свет струится с глаз.

Душевность слышу в каждом слове.

И восхищаюсь всякий раз

открытым чувствам без условий.

Смотрю на милое лицо.

Его ласкаю нежным взглядом.

Оно любви твоей исток,

что грусть смывает водопадом.

Не уходи, побудь со мной.

Оставим в прошлом расставанья.

А лучше стань моей женой,

вдохнувшей в дом очарованье.

На лодке, да по озеру

с красавицей – девицей.

И сердце сразу ожило

с надеждою влюбиться.

Гребу усердно вёслами,

мотивчик напеваю.

И чую, что на острове

с девицей совладаю.

Красотка улыбается,

стреляет в меня взглядом.

А лодочка качается,

и остров уже рядом.

И вдруг из чрева острова

выходит грозный Мишка.

Ощерил когти острые.

Пот выступил под мышкой.

Не помню, как сподобился

и с лодкой развернулся.

Любви наелся досыта,

умом чуть не рехнулся.