Автор: Георгий

Святой СОФИИ дружная семья –

хранитель веры, кладезь благородства.

Она ушла, священный крест храня

и не принЯв безбожьего уродства.

Она ушла, но в памяти людской

её хранят, за святость почитают.

Она несёт божественный покой,

а божий лик дорогу освещает.

Мы ежечасно с ВЕРОЮ живём,

растим детей, осваиваем нивы.

В манящий мир с НАДЕЖДОЮ идём,

чем отгоняем робкую пугливость.

Не забываем в спешке про ЛЮБОВЬ.

Нам без любви закрыты двери храма.

С ней открываем таинство миров

без суеты и пошлого бедлама…

…Поторопись те чувства обрести,

жизнь коротка у нас на белом свете.

И неспроста на жизненном пути

мы бережём любую благодетель.

Я для чего-то в этот мир пришёл?

Такой вопрос навеяла мне осень.

Я распахнул поношенный камзол

и зашагал в объятья мудрых сосен.

Там окрыляет воздух озорной

и не мешает мыслить буйство красок.

Там я встречаюсь с юною весной

и отдаюсь её дразнящей страсти.

А отдышавшись после бурных ласк,

я открываю нужность моей жизни.

В моём сознании рифма родилась –

все эти годы жил я для Отчизны.

Под этой рифмой вера в отчий дом,

моей семьи незыблемая прелесть.

И благодать, добытая трудом,

в которой есть звучанье детской трели.

И осознав всю значимость судьбы,

я возвращаюсь в осень окрылённым.

Как хорошо на этом свете быть

кому-то нужным и во всех влюблённым.

Над головой чернеют небеса.

Проныра — ветер вылез на прогулку.

И провода поют на голоса,

пугая птиц в дворовых закоулках.

Под серой мглой нахохлились дома.

Глазницы окон смотрят на напасти.

А что смотреть — от листьев кутерьма.

Сосед зовёт укрыться от ненастья.

Но с нетерпеньем солнышка я жду,

смотрю на небо с доброю оглядкой.

И над землёй летящему дождю

я запрещаю мокрую посадку.

Но не услышал дождик мой запрет.

Тугие струи бьют без сожаленья,

нарушив тем тот самый паритет,

что сохранял моё иное мненье.

Я осень златовласую люблю

с огнём рябины в ярком ожерелье.

Подол берёзы нежно тереблю

и отдаюсь игривому веселью.

Зову на вальс кленовый листопад,

боготворю изнеженные ели.

Свои стихи читаю невпопад,

всё потому, что птицы полетели.  

Они вернутся только по весне,

вернутся вслед за тёплыми ветрами.

Ну, а пока я ожидаю снег

с голубизной и белыми полями.

Я всеми фибрами души

участье ощущаю.

И пью живительный нектар

с красивых, нежных губ.

Твои зовущие глаза

мой разум восхищают.

А доброту несущий взгляд

я в сердце берегу.

Твоё душевное тепло

приводит к откровенью.

Я раскрываюсь, как юнец,

в мечтательных строках.

Пишу восторженный сонет,

отдавшись озаренью

и вдохновляет мой порыв

улыбка на устах.

Готов я многое отдать

за доброе участье.

За то, чтоб горькая слеза

не ослепляла глаз.

Благодарю тебя, мой друг,

за подлинное счастье

и признаюсь в своей любви

уже в который раз.

Поговори со мною, осень,

стряхни хламиду серых дней.

Твою безбрежность кто-то просит,

а я прошу – сдружись же с ней.

Сдружись-ка с той, что всех милее,

с которой красен этот мир.

Не бей ветрами побольнее,

она надёжный твой кумир.

Вы с ней божественно похожи

своей манящей красотой.

Она как осень в день погожий.

Она, как ты, живёт с мечтой.

Открой скорей на небе просинь,

раскутай солнце побыстрей.

Услышь меня, златая осень,

смахни хламиду серых дней.

Мне холодной росой омываются ноги.

Я гуляю босой в пожелтевшем саду.

Обдуваются ветром кусты – недотроги,

и рябина краснеет у всех на виду.

Опадает листва под холодным дыханьем

и ложится на землю чудесным ковром.

Молодые деревья стоят в ожидании,

их плодовая удаль вернётся потом.

Сколько в шорохе листьев загадочной грусти.

Сколько нежной печали в осенней красе.

Я к себе прижимаю малиновый кустик,

и неважно, что он в серебристой росе.

И неважно, что небо сереет над садом.

В этой серости вижу загадочный свет.

И в душе разливается детская радость,

разбавляя усталость натруженных лет.

Я покидаю Петербург.

Мой самолёт стремится к морю.

Сознаньем тешу быстрый спурт

и промедленья не позволю.

От строгих северных красот

меня несёт к песчаным пляжам.

Даёшь безоблачность высот

и адекватность экипажа.

Пусть благодарная судьба

создаст мне мягкую посадку.

Она на чувственность скупа,

но иногда чертовски сладка.

На знойном, южном берегу

я окунусь в пучину страсти.

Навряд ли вынырнуть смогу,

но, может, в ней поймаю счастье.

На склоне лет с тобою повстречался.

Глотнул надежд живительный отвар.

В большой любви под звёздами признался

и ощутил нахлынувший пожар.

Твоё лицо зарделось от волненья.

В твоих глазах высвечивалась страсть.

И в нашу жизнь вписалось откровенье,

что помогло желанью не пропасть.

Огонь любви горит, не угасает.

Звучанье ласк с годами всё сильней.

Живём в ладу и об одном мечтаем –

дай бог ещё на счастье много дней.